|
а маленький фельетонист истерически а маленький фельетонист истерически взвизгнул, прямо грудью бросился на землю и зарыдал так жалобно и тихо, как плачут больные дети... -- Николай! -- говорил Фома, поднимая его за плечи. -- Перестань, -- что такое? Будет... как не стыдно! Но тому было не стыдно: он бился на земле, как рыба, выхваченная из воды, а когда Фома поднял его на ноги -- крепко прижался к его груди, охватив его бока тонкими руками, и все плакал... -- Ну, ладно! -- говорил Фома сквозь крепко сжатые зубы. -- Будет, милый... И возмущенный страданием измученного теснотою жизни человека, полный обиды за него, он, в порыве злой тоски, густым и громким голосом зарычал, обратив лицо туда, где во тьме сверкали огни города: -- О, черти... анафемы! XI. -- Любавка! -- сказал однажды Маякин, придя домой с биржи, -- сегодня вечером приготовься -- жениха привезу! Закусочку нам устрой посолиднее... Серебра старого побольше выставь на стол, вазы для фрукт тоже вынь... Чтобы в нос ему бросился |
