|
Анфиса! Ежели он Анфиса! Ежели он помрет -- что я тогда сделаю? И вслед за этими словами бешенство овладевало им. -- Сожгу все! -- ревел он, дико уставившись глазами куда-нибудь в темный угол комнаты. -- Истреблю! Порохом взорву! -- Бу-у-дет, безобразная ты образина! Али ты младенца напугать хочешь? Али, чтобы захворал он, желаешь? -- причитала Анфиса, и этого было достаточно, чтоб Игнат поспешно исчезал, бормоча: -- Ну-ну-ну! Иду, иду... Ты только не кричи! Не пугай его... А если Фоме нездоровилось, отец его, бросая все свои дела, не уходил из дома и, надоедая сестре и сыну нелепыми вопросами и советами, хмурый, с боязнью в глазах, ходил по комнатам сам не свой и охал. -- Ты что бога-то гневишь? -- говорила Анфиса. -- Смотри, дойдет роптанье твое до господа, и накажет он тебя за жалобы твои на милость его к тебе... -- Эх, сестра! -- вздыхал Игнат. -- Ты пойми, -- ведь ежели что -- вся жизнь моя рушится!, Для чего жил?.. Неизвестно... Подобные сцены и резкие переходы отца от одного |
