|
чашки, блюдечки, чашки, блюдечки, говоря что придет в голову: -- Вы дочитали "Огненного ангела"? -- Досмотрела. До того высокопарно, что совестно читать. -- А отчего вы вчера вдруг ушли с концерта Шаляпина? -- Не в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю. -- Все-то вам не нравится! -- Да, многое... "Странная любовь!" -- думал я и, пока закипала вода, стоял, смотрел в окна. В комнате пахло цветами, и она соединялась для меня с их запахом; за одним окном низко лежала вдали огромная картина заречной снежно-сизой Москвы; в другое, левее, была видна часть Кремля, напротив, как-то не в меру близко, белела слишком новая громада Христа Спасителя, в золотом куполе которого синеватыми пятнами отражались галки, вечно вившиеся вокруг него... "Странный город! -- говорил я себе, думая об Охотном ряде, об Иверской, о Василии Блаженном. -- Василий Блаженный -- и Спас-на-Бору, итальянские соборы -- и что-то киргизское в остриях башен на кремлевских |
