|
-- Эх! -- тяжко -- Эх! -- тяжко вздохнул Фома, вставая с дивана. -- Какая жизнь? Так что-то... несуразное... Живу один... ничего не понимаю... плюнуть на все хочется и провалиться бы куда-нибудь! Бежать бы от всего... Тоска! -- Это любопытно! -- сказал Ежов, потирая руки и весь вертясь. -- Это любопытно, если это верно, ибо доказывает, что святой дух недовольства жизнью проник уже и в купеческие спальни... в мертвецкие душ, утопленных в жирных щах, в озерах чая и прочих жидкостях... Ты мне изложи все по порядку... Я, брат, тогда роман напишу... -- Мне говорили, что ты и то уж написал про меня что-то? -- с любопытством спросил Фома и еще раз внимательно осмотрел старого товарища, не понимая, что может написать он, такой жалкий. -- Написал! А ты читал? -- Нет, не довелось... -- А что же тебе говорили? -- Здорово, будто, изругал ты меня. -- Гм... А тебе не интересно самому прочитать? -- допрашивал Ежов, в упор рассматривая Гордеева. -- Я прочитаю! -- обнадежил его Фома, чувствуя, |
