|
-- Кто-то караулит -- Кто-то караулит меня... Всмотревшись в толпу на пристани, он изменился в лице и тихо добавил: -- Это крестный... У борта пристани, втиснувшись между двух грузных женщин, стоял Яков Маякин и с ехидной вежливостью помахивал в воздухе картузом, подняв кверху иконописное лицо. Бородка у него вздрагивала, лысина блестела, и глазки сверлили Фому, как буравчики. -- Н-ну, ястреб! -- пробормотал Фома, тоже сняв картуз и кивая головой крестному. Его поклон доставил Маякину, должно быть, большое удовольствие, -- старик как-то весь извился, затопал ногами, и лицо его осветилось ядовитой улыбкой. -- Видно, будет мальчику на орешки! -- подзадоривала Саша. Ее слова вместе с улыбкой крестного точно угли в груди Фомы разожгли. -- Поглядим, что будет... -- сквозь зубы сказал он и вдруг оцепенел в злом спокойствии. Пароход пристал, люди хлынули волной на пристань. Затертый толпою Маякин на минуту скрылся из глаз и снова вынырнул, улыбаясь торжествующей улыбкой. Фома, сдвинув брови, |
