|
кусками, потом жареное кусками, потом жареное -- поросенка, гуся, телятину или сычуг с кашей, -- потом снова подавали чашку похлебки с потрохами или лапши, и заключалось все это чем-нибудь сладким и сдобным. Пили квасы: брусничный, можжевелевый, хлебный, -- их всегда у Антонины Ивановны было несколько сортов. Ели молча, лишь вздыхая от усталости; детям ставили отдельную чашку для обоих, все взрослые ели из одной. Разомлев от такого обеда -- ложились спать, и часа три кряду в доме Маякина слышался только храп и сонные вздохи. Проснувшись -- пили чай и разговаривали о городских новостях, -- о певчих, дьяконах, свадьбах, о зазорном поведении того или другого знакомого купца... После Маякин говорил жене: -- Ну-ка, мать, дай-ка сюда библию-то... Чаще всего Яков Тарасович читал книгу Иова. Надевши на свой большой, хищный нос очки в тяжелой серебряной оправе, он обводил глазами слушателей -- все ли на местах? Они все сидели там, где он привык их видеть, и на лицах них было знакомое ему выражение |
