|
на них приступом, на них приступом, но зять оказался неуступчив, защищал себя и тестя: -- Евстолия Сергеевна! Все претензии, какие есть ко мне и к папаше, высказывайте не в магазине, не на завалинке, а здесь, дома, и больше при мне не унижайте папашу, не сгоняйте его в могилу -- без него вы пропадете ровно через неделю... -- Кто это -- вы? Кто это -- вы? -- взвилась Лерка. -- Ты и твоя мама. -- А ты зачем? Ты -- муж! -- И я, муж, и вы, жены, пока еще сидим на шее у папаши, да скоро и внука туда посадим. Мужики уединялись в лесу, пилили весной долготье на дрова, вывозили его, на сенокосе управлялись, в межсезонье на реке сидели, подле удочек и закидушек, либо верши ставили на перекате и в заливах. -- Да что же это такое! Все при деле, мои жеребцы сидят -- реку караулят! -- базлала на весь белый свет Чащиха, спускаясь вдоль ограды к реке с детским ведерком -- взрослое ведро она якобы не могла уже поднимать. Маркел Тихонович из наносного хламу выбрал палку, попримерил ее к руке, молча |
