|
нас... отверженных нас... отверженных от жизни, -- я и вот этот... Мы оба хотим... одного и того же... внимания к человеку... счастья чувствовать себя нужными людям... Товарищи! И этот большой и глупый человек... -- А вы, Николай Матвеич, не обижайте гостя! -- раздался чей-то густой и недовольный голос. -- Да, это лишнее! -- подтвердил толстый парень, пригласивший Фому к костру. -- Зачем обидные слова? Третий голос громко и отчетливо сказал: -- Мы собрались повеселиться... отдохнуть... -- Глупцы! -- слабо засмеялся Ежов. -- Добрые глупцы!.. Вам жалко его? Но -- знаете ли вы, кто он? Это один из тех, которые сосут у вас кровь... -- Будет, Николай Матвеич! -- крикнули Ежову. И все загудели, не обращая больше внимания на него. Фоме так стало жалко товарища, что он даже не обиделся на него. Он видел, что эти люди, защищавшие его от нападок Ежова, теперь нарочно не обращают внимания на фельетониста, и понимал, что, если Ежов заметит это, -- больно будет ему. И, чтоб отвлечь товарища в сторону |
