|
непонятна ему. Он непонятна ему. Он знал, что про нее рассказывают зазорно, но этому не верил. Однако он изменил отношение к ней, когда увидал ее в коляске сидящей рядом с толстым барином в серой шляпе и с длинными косичками волос на плечах. Лицо у него было, как пузырь, -- красное, надутое; ни усов, ни бороды не было на нем, и весь этот человек был похож на переодетую женщину... Фоме сказали, что это ее муж... Тогда в нем вспыхнули темные и противоречивые чувства: ему захотелось обидеть архитектора, и в то же время он почувствовал зависть и уважение к нему. Медынская показалась менее красивой и более доступной; ему стало жаль ее, и все-таки он злорадно подумал: "Противно ей, должно быть, когда он ее целует..." И за всем этим он, порою, ощущал в себе какую-то бездонную, томительную пустоту, которой не заполняли -- ни впечатления истекшего дня, ни воспоминания о давних; и биржа, и дела, и думы о Медынской -- все поглощалось этой пустотой... Его тревожила она: в темной глубине ее |
