|
-- Нет. Все это -- Нет. Все это нам рассказывала еще в селе учительница литературы Эда Генриховна Шутенберг, и девочки мне помогли. Заучить. -- Ссыльная учительница? -- Да. Но она потом исправилась, была восстановлена. И орденоносец даже сделалась. -- Может быть, она даже заслуженной учительницей стала? -- Да. Я забыла сказать. И заслуженной. -- И она вас, деревенских учащихся, приучала к самостоя- тельности мышления? -- Упорно приучала. Настойчиво. Много сил положила на это дело. -- Ну что ж. Едва заметной улыбкой, блуждающей по лицу, мадам Пестерева призывала в свидетели аудиторию, продолжая показательный спектакль, предлагая простодушной Паше Силаковой "исследовать эпоху Пушкина", и даже подталкивала ее кивками головы и "наводящими" репликами на нужное направление. И Паша вдохновенно обличала высший свет и пагубную эпоху, в которых великий поэт и мученик погряз, крыла графа Бенкендорфа, саркастически сокрушала царя, критикуя его, будто пьющего бригадира на |
