|
ней -- ее красоте, речам, ней -- ее красоте, речам, ее одежде. И рядом с этим обожанием в нем всегда жило мучительно острое сознание его отдаленности от нее, ее превосходства над ним. Такие отношения установились у них быстро; в две-три встречи Медынская вполне овладела юношей и начала медленно пытать его. Ей, должно быть, нравилась власть над здоровым, сильным парнем, нравилось будить и укрощать в нем зверя только голосом и взглядом, и она наслаждалась игрой с ним, уверенная в силе своей власти. Он уходил от нее полубольной от возбуждения, унося обиду на нее и злобу на себя. А через два дня снова являлся для пытки. Однажды он робко спросил ее: -- Софья Павловна!.. Были у вас дети? -- Нет... -- Я так и знал! -- с радостью вскричал Фома. Она взглянула на него глазами совсем маленькой и наивной девочки и сказала: -- Почему же вы это знали? И зачем вам знать, были ли у меня дети? Фома покраснел, наклонил голову и начал говорить ей глухо и так, точно выталкивал слова из-под земли и каждое слово |
