|
о людях, о своей о людях, о своей душевной спутанности и замолчал, опрокинувшись на диван. -- Н-да-а! -- протянул Ежов. -- Вот ты до чего долез!.. Это, брат, дело доброе! Ты -- как насчет книжек? Читаешь какие-нибудь? -- Нет, не люблю! Не читывал... -- Оттого и не любишь, что не читал... -- Я даже боюсь читать... Видел я -- тут одна... хуже запоя у нее это! И какой толк в книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие читают... Коли любопытно, так ладно... Но чтобы учиться из книги, как жить, -- это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не бог, а какие законы и примеры человек установить может сам для себя? -- А евангелие? Его написали люди же. -- То -- апостолы... Теперь их нет... -- Ничего, -- возразил дельно! Верно, брат, апостолов нет... Остались только Иуды, да и то дрянненькие. Фома чувствовал себя хорошо, видя, что Ежов слушает его слова внимательно и точно взвешивает каждое слово, сказанное им. Первый раз в жизни встречаясь с таким отношением к себе, Фома смело |
