|
послали за рабочими... послали за рабочими... Поднимать будут баржу... чай, уж и начали... -- Один он там? -- спросил Маякин, опуская голову. -- Не... совсем... -- тихо ответил Ефим, искоса посмотрев на Любовь. -- Барыня при них... черная такая... Вроде как не в своем уме женщина... -- вздыхая, сказал Ефим. -- Все поет... очень хорошо поет... соблазн большой! -- Я тебя про нее не спрашиваю! -- злобно закричал Маякин. Морщины лица его болезненно сморщились, и Любови показалось, что отец заплачет сейчас... -- Успокойтесь, папаша! -- ласково попросила она. -- Может быть, убыток невелик... -- Невелик? -- звонко крикнул Яков Тарасович. -- Что ты, дура, понимаешь! Разве баржа разбилась?! Эх ты! Человек разбился! Вот оно что! А ведь он -- нужен мне! Нужен он мне, черти вы тупые! Старик гневно затряс головой и быстрыми шагами пошел по дорожке сада к дому... ...Фома в это время был верст за четыреста в деревенской избе, на берегу Волги. Он только что проснулся и, лежа среди избы, на ворохе свежего сена, |
