|
работе обучил, потому работе обучил, потому как в деревне без рукомесла нельзя, рукам махать и речи говорить -- трибунов на всех не наберешься! На войне, в раздо- рожье, кому обутку починю, кому бритву направлю, повозку подлатаю, колеса обсоюзю, втулку там, ось, оглобли ли вытешу, сварить че -- суп, кашу, картошки, коня обиходить, сруб в землянке сделать, дзот покрыть -- все мне по руке. На фронте, Левонид, слова ниче не стоят, потому как на краю ты жизни. Хоть верь, хоть нет, Левонид, меня Тихоновичем в роте звали, не из-за старости, не-эт, -- я в самой середке мушшинских годов был, исключительно из уважения звали, из уважительности, медаль мне первому в роте дадена была, когда медали ишшо мешком на передовую не возили... И вопше, маракую я, Левонид, нашей державе честные трудовые люди нужны, а не говоруны и баре. Пустобрехи, вроде моей бабы, проорали деревню. Война и пустобрехи довели до того, что села наши и пашни опустели. Почувствовав союз двух мужчин куда прочнее женского, Евстолия Сергеевна пошла |
