|
робко спросил ее: робко спросил ее: -- Что ты? Она качнула головой и не ответила ему. -- Али я тебя обидел? -- Уйди! -- сказала она. -- Да, -- как же? -- смущенно и тревожно говорил Фома, касаясь рукой ее головы. -- Ты не сердись... ведь сама же... -- Я не сержусь! -- громким шепотом ответила она. -- За что сердиться на тебя? Ты не охальник... чистая ты душа! Эх, соколик мой пролетный! Сядь-ка ты рядом-то со мной... И взяв Фому за руку, она усадила его, как ребенка, на колени к себе, прижала крепко голову его к груди своей и, наклонясь, надолго прильнула горячими губами к губам его. -- О чем ты плачешь? -- спрашивал Фома, гладя одной рукой ее щеку, а другой обнимая шею женщины. -- О себе плачу... Пошто ты отослал меня? -- жалобно спросила она. -- Стыдно мне стало, -- сказал Фома, опуская голову. -- Голубчик ты мой! Говори уж всю правду -- не понравилась я тебе? -- спросила она, усмехаясь, но на грудь Фомы все падали ее большие, теплые слезы. -- Что ты это?! -- даже с испугом |
