|
-- Сестра... То -- Сестра... То же самое, -- на жизнь все жалуется. Нельзя, говорит, жить... -- О, большое счастье, что уже теперь она говорит об этом... -- Сча-астье! Хорошо счастье, от которого стонут да жалобятся... -- Вы -- слушайте, -- в жалобах людей всегда много мудрости... Мудрость -- это боль... Фома слушал убедительно звучавший голос женщины и с недоумением оглядывался. Все было давно знакомо ему, но сегодня все смотрело как-то ново, хотя та же масса мелочей заполняла комнату, стены были покрыты картинами, полочками, красивые и яркие вещицы отовсюду лезли в глаза. Красноватый свет лампы тревожное наводил уныние. Сумрак лежал на всем, кое-где из него тускло блестело золото рам, белые пятна фарфора. Тяжелые материи неподвижно висели на дверях. Все это стесняло, давило Фому, и он чувствовал себя заплутавшимся. Ему жалко было женщину. Но она и раздражала его. -- Вы слышите, как я говорю с вами? Я хотела бы быть вашей матерью, сестрой... Никогда никто не вызывал во мне такого |
