|
-- сказать не могу! -- сказать не могу! -- Что такое? Что ты? -- отталкивая его, крикнул Ежов, удивленный и сбитый неожиданным порывом и странными словами Фомы. -- Эх, брат! -- говорил Фома, понижая голос, отчего он становился убедительнее и гуще. -- Живая ты душа, -- за что пропадаешь? -- Кто? Я? Пропадаю? Врешь! -- Милый! Ничего ты не скажешь никому! Некому! Кто тебя услышит? Только я вот... -- Пошел ты к черту! -- злобно крикнул Ежов, отскакивая от него, как обожженный. А Фома говорил убедительно и с великой грустью: -- Ты говори! Говори мне! Я вынесу твои слова куда надо... Я их понимаю... И ах, как ожгу людей! Погоди только!.. Придет мне случай!.. -- Уйди! -- истерически закричал Ежов, прижавшись спиной к стене. Он стоял растерянный, подавленный, обозленный и отмахивался от простертых к нему рук Фомы. А в это время дверь в комнату отворилась, и на пороге стала какая-то вся черная женщина. Лицо у нее было злое, возмущенное, щека завязана платком. Она закинула голову, протянула |
