|
Тарас жив... может Тарас жив... может быть, он... Маякин вдруг остановился, как вкопанный, и медленно поднял голову. -- Молодым дерево покривилось, не выдержало, -- в старости и подавно изломится... Ну, все-таки... и Тарас теперь мне соломина... Хоть едва ли цена его выше Фомы... Есть у Гордеева характерец... есть в нем отцово дерзновение... Много он может поднять на себе... А Тараска... это ты вовремя вспомнила... И старик, за минуту пред тем упавший духом до жалоб, в тоске метавшийся по комнате, как мышь в мышеловке, теперь с озабоченным лицом, спокойно и твердо снова подошел к столу, тщательно уставил около него свое кресло и сел, говоря: -- Надо будет пощупать Тараску... в Усолье он живет, на заводе каком-то... Слышал я от купцов -- соду, что ли, работают там... Узнаю подробно... -- Позвольте, я напишу ему, папаша? -- вздрагивая от радости и вся красная, тихо попросила Любовь... -- Ты? -- спросил Маякин, мельком взглянув на нее, потом помолчал, подумал и сказал: -- Можно! Это даже |
