|
товарищ! Зельтерской? товарищ! Зельтерской? С коньяком или просто? -- -- Лучше с коньяком... -- сказал Фома, пожимая протянутую ему сухую и горячую руку и пристально всматриваясь в лицо человечка... -- Егоровна! -- крикнул тот к двери и, обратясь к Фоме, спросил: -- Не узнаешь, Фома Игнатьевич? -- Помню... что-то... будто встречались... -- Четыре года продолжалась эта встреча... но это давно было! Ежов... -- Господи! -- воскликнул Фома с изумлением, привстав на диване. -- Да разве это ты? -- Я, брат, сам порой не верю в это, но факт -- есть нечто такое, от чего сомнение отскакивает, как резиновый мяч от железа... Лицо Ежова смешно исказилось, и руки для чего-то начали ощупывать грудь. -- Н-ну-у! -- протянул Фома. -- Вот так постарел ты! Сколько ж тебе лет-то? -- Тридцать... -- А -- как пятьдесят... сухой, желтый!.. Видно, не сладко жил? Фоме было жалко видеть веселого и бойкого школьного товарища таким изношенным, живущим в этой конуре. Он смотрел на него, грустно мигал глазами и |
