|
ясно видел, что ясно видел, что его неумелые речи нимало не интересуют ее и она не умеет понять их. Сколько бы времени они ни провели за такой беседой -- она давала им одно лишь ощущение недовольства друг другом. Как будто невидимая стена недоумения вдруг вырастала пред ними и разъединяла их. Они не решались дотронуться до этой стены, сказать друг другу о том, что они чувствуют ее, и продолжали свои беседы, смутно сознавая, что в каждом из них есть что-то, что может сблизить и объединить их. Приехав в дом крестного, Фома застал Любу одну. Она вышла навстречу ему, и было видно, что она нездорова или расстроена: глаза у нее лихорадочно блестели и были окружены черными пятнами. Зябко кутаясь в пуховый платок, она, улыбаясь, сказала: -- Вот хорошо, что приехал! А то я одна сижу... скучно, идти никуда не хочется... Чай будешь пить? -- Буду... Ты что это какая, нездоровится, что ли? -- Иди в столовую, а я скажу, чтоб самовар дали... -- проговорила она, не отвечая на его вопрос. Он прошел |
